В старину юродивых старались не обижать. Поскольку верили – через них Бог открывает тайны будущего века. На Руси таковым был Василий Блаженный. Современникам и потомкам он рассказал немало о грядущих событиях. О чем же предупреждал старец – в материале РИА Новости.
Нашел свое призвание
Согласно житию, он родился в 1469-м в подмосковном селе Елохово в крестьянской семье. Мать долго была бездетной. И потому часто ходила на богомолье просить ребенка.
И тогда, как гласит предание, Господь услышал ее молитвы. Долгожданного сына женщина родила прямо на паперти церкви.
Когда мальчик подрос, его отдали учиться сапожному ремеслу. Тогда же произошел случай, который определил дальнейшую судьбу. Как-то в мастерскую зашел торговец хлебом и заказал себе сапоги.
«Да такие, чтоб вовек не сносить», – уточнил он. «Сошьем такие, что ты вообще не износишь их», – ответил Василий. Юноша рассмеялся, а потом вдруг горько заплакал. Позже он объяснил хозяину в чем дело: купец даже не примерит новую обувку – помрет скоро.
Так и случилось: через несколько дней торговец скоропостижно скончался. Своим соседям мальчик также предсказывал будущее. Кому не стоит ехать в соседнее село, потому что телега по дороге сломается. Кому – не ждать хорошего урожая, ведь град все побьет.
Отец и мать все больше убеждались: сапожное дело – не для их Василия. А в 16 лет сын втайне покинул родительский дом и ушел в Москву, где начал юродствовать.
Он смело обличал пороки жителей столицы, призывал чтить христианскую добродетель и жить аскетично. Сам блаженный неизменно следовал этим правилам: зимой и летом «наг весь … и телом смугл от солнечнаго горевания». Жил тем, что «даст добрый люд».
Средневековый эпатаж
Москвичи довольно быстро привыкли к необычному обитателю. Правда поначалу его поступки, говоря современным языком, шокировали.
Ни с того ни с сего блаженный мог опрокинуть на базаре лоток с калачами или кувшин с квасом. Рассерженные торговцы «многажды били его». Позже выяснялось: продукты были непригодны в пищу.
Пекарь, по его собственному признанию, подмешал в муку мел для белизны теста. А другой «нечестивец» разбавлял свой квас водой.
Василий мог долго плакать у домов нечестивцев и целовать стены. «Скорбные ангелы здесь обитают», – пояснял он прохожим. В то же время угодник бросал камни в жилища добропорядочных людей. Утверждал, что возле этих стен стоят бесы, и внутрь им не попасть.
А однажды юродивый разбил камнем чудотворную икону Богоматери у Варварских ворот. Уверял, что под святым образом таится дьявол. Привлекли к ответу богомаза. Тот признался: Божью Матерь он написал поверх изображения черта.
Весть о том случае достигла Иоанна Грозного, и тот пригласил Василия к себе. Придя на пир, юродивый сразу же вылил поднесенную чашу с вином. Раздраженный царь спросил, что безумец делает. «Хочу пламя в Новгороде потушить», – сказал Василий.
Лишь через несколько дней стало известно, что там и в самом деле вспыхнул пожар, истребивший полгорода. Однако потом он странным образом потух.
Предсказал блаженный и дату своей кончины. На смертном одре его посетил сам царь. Ослабевший старец предрек ему: «Опосля тебя не Иван, а Федор будет править». Так и случилось: после смерти Грозного на трон вступил его средний сын.
Воин – Всадник – Мудрец
Народная молва сохранила немало пророчеств московского святого о будущем страны. Одно из них касалось грядущих правителей.
«Будет на Руси царь-богохульник с усами кошачьими. От него люди многажды пострадают, но он к славе их приведет». Предполагают, что это характеристика Петра I.
А в другом видении, как считается, блаженный увидел Иосифа Сталина: «Этот ни друзей, ни врагов не пожалеет. В его время разрушат Божьи храмы, а потом снова возведут».
После, рассказывал старец, придут три других правителя. Первый – «Воин» — прекратит все беды и соберет разрозненные земли. Второй – «Всадник» — будет чист душой и помыслами.
«Он обрушит меч на разбойников и воров. Возликует народ русский, но найдутся злыдни, кои тишком убьют Всадника. И будет на Руси плач великий», – говорил святой.
Третий правитель – «Мудрец» — станет для всех примером. Он прекратит все войны, а век его будет долгим. Тогда «Русь многострадальная» наконец достигнет блаженства.
